Загрузка ...
Образ волка в традиционных верованиях разных народов занимает важное место, начиная с каменного века. Зарождение и развитие этого образа в мировоззрении народов Центральной Азии нам удалось частично проследить на основе анализа памятников материальной культуры и изображений волка в предыдущем параграфе. Но несомненен и тот факт, что элементы мировосприятия древнего человека сохранились и в комплексе традиционных верований, элементы которых перешли в мировые религии. И рассмотрение образа волка в традиционных верованиях, на наш взгляд, будет логичным продолжением анализа раннего искусства кочевников Центральной Азию.
На наш взгляд, табу на имя волка отражает весь комплекс представлений об этом животном как о сакральном и социальном символе. Оно широко распространено у разных народов и является архетипом. Но в более поздний период на первый план выходят хозяйственные интересы, связанные со скотоводством и желанием для себя и своего скота избежать опасности, не накликать беду. Так, узбеки объясняли эвфемические названия волка желанием уберечь от него свой скот. Они считали, что это “будто бы связывало у волка челюсти, и он, если даже нападал на овцу, не мог их разжать”.
Многие народы связывали происхождение волка с небом. Якуты верили, что волк - сын небесного божества Улуу Тойона. Они также верили, что каждое животное имеет духа-хозяина, эсэкээна, и дух-хозяин волка обитал в верхнем мире. Буряты называют волков “небесными собаками” или “собаками бога”. В связи с этим существует поверье, когда волки воют, это значит, что они просят у неба пищи, и тогда небо (тэнгри) указывает им, у кого что съесть. Перед трапезой белые волки якобы совершали благодарственное моление, усаживаясь на задние лапы, в передних держали почки животных и благодарили тэнгри за пищу. Нападение белых волков на стадо считалось хорошей приметой, знаменующей умножение стада, обогащение. Поэтому запрещалось выражать неудовольствие по поводу зарезанной скотины, ибо это рассматривали как дар самому Небу и в ответ ожидали получения благодати от Неба. Эти поверья нашли своё отражение в сказках. В сказках «Старик и волк», «Старик Онохон» и других волк нападает на скот с разрешения небесных божеств, в частности Эсэгэ Малана. И он же приходит покарать человека, убившего волка84. Буряты верили, что волк слышит и понимает человеческую речь. У монгол есть подобное поверье, объясняющее связь волка с богом: «Когда Бурхан-бакши создал людей, животных и народы, он стал раздавать им номы (писания), имена и назначать пищу: кому - скотское мясо, кому - траву; волк опоздал и пришёл позже; он спросил у Бурхан-бакши; что же ему есть. Бурхан-бакши уже всю пищу разделил и потому принял такое решение: «Ты захватывай сам, что тебе попадется чужое, и пусть люди тебя бьют, ловят и убивают». Как мы видим, здесь имеет место некое переосмысление небесного происхождения волка, но связь с божествами всё же сохраняется.
Примечательно, что в бурятском языке есть и переносное значение слова «шоно» как прилагательного - волчий, свидетельствующее о почтительно - уважительном отношении к этому животному: 1) глубокий, дальновидный: шоно бодол - глубокий замысел; 2) непоколебимый, твердый: шоно hанаан - непоколебимое стремление, твердая воля86. Что, возможно, также указывает на сакральность образа волка.
На связь с небом указывают и представления о месте образа волка в небесных явлениях и его связи с небесными светилами. Выше мы уже упоминали о поверьях, связанных с небесной охотой. К этому можно добавить и другие примеры. Так, в мифах бурят солнце иногда сравнивается с волком и лисицей87. Названия, связанные с волком, давались и звездам. У бурят есть группа звезд, называемых Шоно-дурбэн-нюдэн - «Волчьи четыре глаза». В древнетюркском мифе говорится о том, что Малую Медведицу тянут две лошади, Большую Медведицу - семь волков. Последние беспрерывно преследуют двух лошадей, но никак не могут их догнать. Если бы волки догнали лошадей, то наступил бы конец света. Этот миф сохранился в поверьях башкир, где звезды Большой Медведицы уподобляли семи волкам, которые кружатся вокруг полярной звезды, а две звезды близ полярной, это два мифических коня Бузат и Карат, за которыми гонятся волки, но каждый раз им мешает заря. Г. Н. Потанин высказывал предположение, что тюрко-монгольское название зарницы «цолбон», «чолбон», «солбон» происходит от слова «волк» и проводил аналогии с традициями других народов: русское - «волчья звезда», литовское, чешское - «волк». Также можно предполагать связь образа волка с молнией. Между нападением волка и ударом молнии существует связь - в обоих случаях это веление тэнгриев, и это требовало проведения одинаковых ритуальных действий. Например, если быка, посвященного богу Гужир-тэнгри, убьет молния или заест волк, то проводят одинаковый обряд, кости быка кладут на особый «аранга» - деревянный помост, устраиваемый на месте удара молнии или нападения волка. Необычная смерть человека от молнии или нападения волка также требовала особых обрядов захоронения с жертвоприношениями, в которых обязательно участвовали шаманы.В представлениях бурят бог-громовержец уничтожает злых духов, посылая свои громовые стрелы. «Но и черти не хотели умирать и искусно прятались в самых укромных местах: в скотине, в людях…»94. Параллель волк - молния позволяет определить ещё одну функцию образа волка: он как посланник небесных божеств уничтожает злых духов. То есть, волк и молния выполняли одну и ту же функцию в арсенале бога-громовержца, правда, представления о таковой в образе волка уже не осознавалось. Связь волка и молнии отражена в родовых преданиях. Представители рода бурутхан, ведущие свое происхождение от волка и живущие в местности Хужир, верят, поскольку, согласно их родовому преданию, «волк является собакой неба, то представители этого рода не могли погибнуть от грома и молний. Во время грозы они воздевали руки к небесам, говоря: «Я являюсь внуком волка» или же «у меня волчья кость». Аналогичное поверье существует и у окинского рода шонорог95. Исходя из этого, можно говорить о связи волка с богом громовержцем. Интересен и тот факт, что такая связь известна в традиционных верованиях многих народов.
Важным моментом сакрализации волка было его захоронение. Вилюйские якуты совершали ритуальное захоронение туши убитого волка. Её завертывали в сено и помещали на дерево, по «древнему способу» захоронения человека, известному у жителей тайги, например, у народов Саяно-Алтайского нагорья. Узбеки также непременно хоронили убитого волка96. Эвенки погребали тело убитого волка, лицо, оскорбившее прах волка, должно было, по понятиям охотских эвенков, подвергнуться его мести97.Интересно мнение В. А. Туголокова об этом факте: «Погребение тела волка связано с какими-то древними представлениями… Хоронить волка в земле как человека люди могли только в том случае, если они действительно считали его человеком, точнее даже не человеком, а существом, от которого они произошли, т. е. своим тотемом»98. Развивая эту мысль, мы можем добавить, что причиной захоронения волка могло стать и переосмысление его социальной символики.
Кроме этого, у тибетцев, монгол и бурят волк занимал важное место в похоронном обряде. В старой Монголии существовали долины смерти, куда вывозились нагие трупы на съедение волкам. Этот обычай также нашел отражение и в буддийской живописи. В «колесе существования» Сансарын хурдэ (Бхавачакра) среди прочих сюжетов изображались такие долины смерти, где волки терзали обнаженные трупы99.
В старинных поверьях и преданиях тюрко-язычных народов волк выступает преимущественно как благодетельное существо. Встреча с волком “во сне или наяву” приносит удачу и даже если разводится много волков, то будет “счастливый год”. Дербеты верили, «если заяц перебежит дорогу - худо; если волк - хорошо. Волка увидеть в дороге - вообще хорошо»100. Аналогичное поверье, например, было у народов Дагестана, поэтому даже если встречались с зайцем, кричали “волк - волк”, желая, таким образом, хотя бы именем волка обеспечить себе удачу101. Справедливо будет отметить, что волк выступал предвестником не только счастья, но и беды. Буряты верили, что если волки нападают на людей или гонятся за людьми и хотят их съесть, значит - будет война102.Волчий вой (шонын улиха), по поверьям бурят, также был предзнаменованием падежа скота или смерти людей на войне103.К этой же области религиозных воззрений, видимо, относится примета хакасов-качинцев, связанная с тем, что если дорогу перебежит волк, с путником случится несчастье104.
Атрибуты тела волка в поверьях и народной медицине служили талисманами, амулетами, лекарствами. Особую значимость охранной функции придавали зубам волка, отчасти его когтям - другому атрибуту хищности. Среди обрядовых регалий зубы волка (отдельно или вместе с челюстями, всем черепом, пастью, высушенной шкурой и пр.) были наиболее распространены. Древность их употребления подтверждается археологическими находками. Так, на территории Казахстана уже в погребениях эпохи бронзы встречены зубы хищных животных, в том числе зубы волка, в качестве амулетов105. Амулеты, в которые входили зубы и поясные косточки волка, обнаружены в слоях Саркела и Правобережного Цимлянского городища106. Подобные амулеты ограждали людей от разных бед, болезней, “испуга”, помогали при трудных родах и охраняли новорожденного, употреблялись для защиты скота, главным образом, от тех же волков. При этом употребляли все: шкуру волка, его кости, мясо, сухожилия, желчь, молоко и прочее107.
Значимая роль образа волка доказывается тем, что большинство поверий о волке связано с роженицей и стремлением сохранить новорожденного. Так, новорожденного пеленали на некоторое время в волчью шкуру или же пропускали через разинутую пасть волчьего черепа. К детской колыбели подвешивали волчью пасть, зубы и когти, а также пришивали обереги на спину и плечи одежды108. Самаркандские узбеки верили, например, что ношение с собой полового органа волчицы способствует деторождению. Женщины носили его зашитым в тряпочку за пазухой или на плече. Для облегчения родов на постель роженице клали волчью жилу, надевали на руку или привязывали волчью челюсть, лапу или зуб, давали раствор порошка высушенного волчьего сердца109. Буряты верили, что злые духи боятся волка, и поэтому, чтобы уберечь новорожденного, заворачивали его в волчью шкуру110. Аналогичные поверья существовали у киргизов и других тюрко-язычных народов111.
С волчьим молоком как лекарственным средством связана своеобразная легенда о причине слабого развития у тюрок вторичного волосяного покрова: “Тела тюрок имеют мало растительности от того, что когда Яфес (Иафет, сын Ноя, легендарный предок тюрок) в детстве заболел, его тело протирали смесью из муравьиных яиц и волчьего молока”112. Язык, желудок, экскременты, глотка и шерсть волка использовались в тибетской медицине113. У тувинцев, например, ноздри волка применялись в качестве оберегов114. У тувинцев-сойотов мясо волка не употреблялось в пищу; печень употреблялась как лекарство при сифилисе; язык - как лекарство от прыщей на языке115. По поверью, русских охотников Восточной Сибири шкуры белых и черных волков приносили их хозяину всевозможное добро: «…что хозяин и богат-то будет, и скот-то у него не будет падать, и хлеб-то хорошо станет родиться … чуть-чуть не говорят, что владетель такой драгоценности будет бессмертен!..»116.
Казахи считали, что «волчьи» амулеты помогали от болезней скота. Так, при ягнении первой овцематки в отаре обязательно совершали обряд доения: пастух доил её на волчий череп, после чего этот череп постоянно хранили под крышей кошары как средство защиты овцематок от сглаза и злых языков, являющихся, по народному представлению, причиной мастита. Хорошим средством от сибирской язвы и оспы считалось нападение на заболевшую отару стаи волков, для её защиты от хищников не принималось никаких мер, верили, что таким образом можно изгнать злых духов, вызвавших болезнь117.
Своеобразным оберегом имущества от воров служили волчьи жилы. Кызыльцы, когда убивали волка, брали жилы со всех ног, спины и волчью голову и все это засушивали. В случае кражи владелец волчьих жил привязывал их к палке и обходил сорок домов. В каждом из них он объявлял, что если не вернут пропажу, то через сорок дней сожжет волчьи жилы. По поверьям кызыльцев считалось, что если у огня обжечь жилы, то, где бы не находился вор, ему стянет ноги или руки, в зависимости от того, какую часть волчьих жил поджигали: если с передних лап - скрючатся и не будут двигаться руки, если с задних - ноги118. Такой способ борьбы с воровством был широко распространен у бурят, якутов, хакасов и др. У аларских бурят клятва давалась путем жжения жил волка; человека, обвинявшегося в воровстве, в доказательство его невиновности заставляли жечь жилы волка119. Аналогичные поверья были у осетин120.
Особые качества приписывались и представителям родов, ведущих свое происхождение от волка. Считалось, что люди рода шоно (волка) обладали способностью излечивать животных, пострадавших от нападения волка. Поэтому туда, где находилось раненое волком животное, приглашали человека из рода шоно. Он брал в руки ружье, стрелял в воздух и при этом произносил: “Я ведь потомок Шаалы мэргэна - сына волчицы, небесная собака, возьми обратно свои слюни”121.
Кроме того, у бурят и монголов имя волка являлось «охранительным» и давалось для того, чтобы духи смерти не унесли души детей. Это было древнее народное средство от детской смертности. Считалось, что духи смерти имеют узкую специализацию: одни похищают только души мальчиков, другие - девочек, третьи - души животных и т.д. И чтобы обмануть духов смерти, детям давали имена: Суке - Секира, Шара Нохой - желтый пес, Чоно - волк и т. д. Услышав, что ребенка зовут Чоно - волк, Эрлик - дух смерти оставит его в покое. Дух, забиравший души животных, оставит ребенка, видя, что он не волк122. Представления об охранительных функциях волка перешли в буддизм. В бурятских дацанах на втором этаже соборного храма или малых храмов - сумэ помещались изображения божеств - хранителей религии, здесь же находилось чучело животного - хранителя здания монастыря. В дацане с. Шаргальжин Читинской области это было чучело волка123.
Подобные представления, вероятно, обусловили на ранней стадии развития общества запрет охоты на волков. Сакральность волка регламентировала охоту на него, а для некоторых групп делала её невозможной. Сохранилось поверье о том, что людям шоноевского рода нельзя убивать волков. По другим данным человек из рода шоно перед выстрелом в волка должен был произнести сакральную фразу, приведенную нами ранее.
(не обращайте внимание на цифры)