Можно ли уличить лжеца в зале суда?
Загрузка ...
Можно ли уличить лжеца в зале суда?
В результате опыта обучения полицейских, судей и адвокатов в течение после¬дних пяти лет я натолкнулся на одну забавную мысль, которую теперь использую на своих семинарах: похоже, вся система уголовного права была придумана челове¬ком, явно желающим, чтобы выявить обман по манере поведения обвиняемого на суде было никоим образом невозможно. Подозреваемому дается возможность под¬готовиться и прорепетировать свои ответы заранее, до того как судьи или присяж¬ные будут оценивать их правдивость, а это повышает его уверенность в себе и уменьшает боязнь разоблачения. Один—ноль в пользу подозреваемого.
Допрос и перекрестный допрос проводятся спустя месяцы, а то и годы после совершения преступления, когда эмоции, связанные с этим событием, уже поблед¬нели. Два—ноль в пользу подозреваемого.
В ожидании начала суда, назначаемого тоже далеко не сразу, подозреваемый успевает так много раз повторить свою лживую историю, что и сам может наконец в нее поверить; и, давая показания, он, в некотором смысле, уже не будет лгать. Три—ноль в пользу подозреваемого.
Как правило, адвокат подготавливает своего подзащитного к перекрестному допросу, вплоть до репетиций, а заданные вопросы часто допускают односложные ответы «да» или «нет». Четыре— ноль в пользу подозреваемого.
Теперь представьте себе невиновного обвиняемого, который ужасно боится, что на суде ему не поверят. Если ему не поверили полицейские, прокурор и судья, когда он до суда обращался с просьбой об освобождении, то почему должны ему поверить присяжные? Признаки этого страха могут быть интерпретированы невер¬но и приняты за страх действительного преступника, который боится, что будет уличен. Пять—ноль в пользу настоящего преступника.
В то время как у судей и присяжных мало возможностей положиться на пове¬денческие признаки, этого нельзя сказать о человеке, который проводит первый допрос подозреваемого. Как правило, это полицейский или иногда, в случаях, свя¬занных с детьми, — социальный работник. Самые большие шансы определить по поведенческим признакам, что подозреваемый лжет, именно у них. Подозреваемый еще не успел прорепетировать свои ответы и, скорее всего, либо боится быть ули¬ченным, либо испытывает чувство вины за совершенное. Несмотря на самые луч¬шие намерения полицейских и социальных работников, они часто не подготовлены к тому, чтобы задавать непредвзятые и ненаводящие вопросы. Их не учили оцени-вать поведенческие признаки правдивости и лжи, и они необъективны, поскольку их профессия обязывает их делать определенного рода предположения .
Они считают, что почти все люди в чем-либо виновны и конечно же лгут, что, возможно, и верно для большинства из тех, кого они допрашивают. Когда я впервые предложил мой тест по определению лжи офицерам полиции, оказалось, что мно¬гие из них сочли лжецами всех, кого увидели в фильме. «Никто никогда не говорит правду», — твердили они мне. Что же касается присяжных, то они, к счастью, име¬ют дело с подозреваемыми в уголовных преступлениях не постоянно и потому не столь склонны предполагать, что подозреваемый обязательно виновен.